Н. М. Луценко

Существуют различные субъективистские точки зрения на роль философии в развитии научного знания и практической жизни. Но сама диалектика общественной жизни наглядно показывает, что диалектическое развитие философской мысли лежит в основе всех других положительных наук. Такое основополагающее значение философии связанно с тем, что она, имея своим предметом всеобщее, ищет и всеобщий метод познания.

В своем единстве предмет и метод познания дают принцип философствования, который может быть, и был различен для различных периодов развития единой философской мысли. Но в свое время этот преобладающий философский принцип становился всеобщим, то есть принципом постижения истины не только для философии, но и для положительных наук.

Диалектическое развитие философской мысли в направлении постижения высшего, абсолютного принципа философствования, приводило, несмотря на протесты и ожесточенное сопротивление представителей старых принципов, к революционным изменениям в мире научного знания. Примером такого изменения и влияния философии на все научное здание может служить открытие К. Марксом философского принципа – диалектического материализма.

«Положение, - указывает Ф. Энгельс, - что сознание людей зависит от их бытия, а не наоборот кажется простым; однако при ближайшем рассмотрении немедленно обнаруживается, что оно положение уже в своих первых выводах наносит смертельный удар всякому, даже самому скрытому идеализму. Этим положением отрицается все унаследованные и привычные воззрения на все историческое. Весь традиционный уклад политической мысли рушится; патриотическое прекраснодушие с возмущением восстает против такого грубого воззрения. Новое мировоззрение неизбежно наталкивается, поэтому на сопротивление не только со стороны представителей буржуазии, но и со стороны массы французских социалистов, которые желают перевернуть мир при помощи магической формулы свободы, равенства, братства» (Ф. Энгельс «К. Маркс «К критике политической экономии», в этой же книге, Госполитиздат, 1949 г., стр.231).

И далее Энгельс продолжает: «Это составившее эпоху понимание истории было прямой теоретической предпосылкой нового материалистического мировоззрения, и уже благодаря этому была дана исходная точка также для логического метода…Выработку метода, который лежит в основе Марксовой критики политической экономии, мы считаем результатом, который по своему значению едва ли уступает материалистическому основному воззрению» (там же, стр. 235).

К. Маркс определил значение принципа диалектического материализма для политической экономии следующим образом: «Появление капитала поставило политическую экономию на научную основу, это оказалось возможным лишь на основе диалектического метода» (К. Маркс «Предисловие ко второму изданию капитала», Капитал, М.,1973, стр.21).

К. Маркс и Ф. Энгельс указывали, что диалектический материализм возник как противоположность диалектическому идеализму, абсолютному идеализму Гегеля. Оба эти принципа явились следствием развития единой философской мысли, а диалектический материализм явился как высший уровень развития ее материалистической стороны.

«Мой диалектический метод, - писал Маркс, - не только в корне отличен от Гегелевского, но представляет ему прямую противоположность» (там же, стр. 21).

«Этот метод (Гегеля - Н.Л.),- пишет Энгельс, - не подвергался критике, его никто не превзошел; никто из противников великого диалектика не смог пробить брешь в гордом здании этого метода; он был забыт потому, что гегелевская школа не знала, что с ним делать. Поэтому в первую голову надо было подвергнуть гегелевский метод основательной критике» (Ф. Энгельс «К. Маркс «К критике политической экономии», там же, Госполитиздат. 1949 г., стр. 234).

Не впадая в разъяснения по поводу гегелевского принципа философствования – диалектического идеализма и марксовского философского принципа – диалектического материализма, следует указать, что эти принципы себя ограничивали, один - идеализмом, другой – материализмом, поэтому они не являются абсолютными принципами философствования. В связи с этим как Гегель, так и Маркс не могут считаться до конца диалектиками. Первый развил до совершенства диалектическую логику, субъективную диалектику; второй – объективную диалектику, и при этом, один навязал субъективную диалектику объективному миру, заставив его изменяться в кругообороте; второй подчинил сознание объективной диалектике, и оба в силу своей классовой приверженности к идеализму и материализму не смогли увидеть диалектического единства субъективной и объективной диалектики, диалектического единства между его диалектическими противоположностями: сознанием и бытием – т.е. не признали абсолюта диалектики.

К такому признанию абсолюта диалектики привело дальнейшее диалектическое развитие единой философской мысли, которая в своих диалектических противоположностях – диалектическом идеализме и диалектическом материализме увидела их единство – диалектику. Тем самым дальнейшее развитие философской мысли подошло к своей высшей точке, к философии диалектического монизма, провозгласившего диалектический монизм высшим, абсолютным принципом философствования.

2. Философский принцип диалектического монизма

Философия диалектического монизма изложена в моем труде «История единой философской мысли», но поскольку ее публикация по понятным причинам в настоящее время невозможна, постольку некоторые ее выводы, необходимые для нашего исследования, я вынужден привести здесь.

Центральной философской категорией диалектического монизма является диалектика. Определения диалектики безграничны, поэтому принципом диалектического монизма и одновременно определением диалектики является: «Все есть диалектика». В связи с этим все, что известно читателю из различных источников о диалектике включается в это определение, иначе диалектика перестала бы быть абсолютом. Суть же самой диалектики в борьбе противоположностей.

Кроме того диалектика есть первопричина мира, если о начале мира можно говорить; она есть всеобщая реальная взаимосвязь вещей и явлений; она есть также единство-диалектика объективной и субъективной диалектики; она есть диалектическое единство своих противоположностей, есть диалектическое единство формы и содержания, причем форма, кроме известных определений, рассматривается как единство противоположностей, а содержание, т.е. суть - как борьба противоположностей. В таком понимании форма - единство – пассивна перед своим содержанием – борьбой противоположностей, которое - содержание активно, тогда как Гегель и Маркс указывают на активность формы перед своим содержанием.

В теории познания диалектического монизма диалектика признается абсолютной истиной и критерием истины, который есть диалектика самосознания и практика.

Особенностью философского принципа диалектического монизма по отношению к принципу диалектического материализма является несколько отличная трактовка понятий формы и содержания, что имеет существенное значение для развития теории трудовой прибавочной стоимости.

Понятие форма и содержание в диалектическом монизме охватывают понятия диалектического материализма и в то же время добавляют к ним основное и главное, что форма – это, прежде всего, есть единство борющихся диалектических противоположностей, а содержание есть суть, т.е. борьба этих не противоположностей.

Причем это единство как форма пассивно, мертво, и поэтому в своем количественном отношении может представлять простую сумму определяющих единство противоположностей. Вот эта сумма и есть мера этого нового качества, каковым является форма относительно определяющих ее противоположностей, соответственно диалектическому определению меры как единства количества и качества вещи или явления.

В то же время форма на своем уровне взаимодействует с другими формами (формой) и поэтому проявляет себя как одна из диалектических противоположностей этого взаимодействия и, таким образом, становится активной. Сама же эта форма может проявлять себя любой из тех противоположностей, которые ее - форму определяют. Но форма как противоположность находится на другом уровне противоположностей, чем определяющие ее противоположности, поэтому имеет отличную от них меру как единство своего качества и количества. И эти ступени диалектического развития идут все выше и выше, где борьба с другим единством порождает новое единство высшего уровня и т.д. Этот процесс диалектического развития представляется формулой: тезис-антитезис - синтез.

Однако, если у Гегеля при многообразии определений синтеза последний мыслится не более чем тезис, а в диалектическом материализме синтез понимается как новое качество по сравнению с тезисом и антитезисом, однако это понимание не доводится до понимания синтеза как диалектического единства тезиса и антитезиса. В связи с этим как Гегель, так и Маркс признавали активность формы перед содержанием и сводили определение формы к одной из составляющих ее противоположностей, т.е. мера формы сводилась к мере одной из составляющих ее противоположностей.

Прежде чем непосредственно перейти к развитию теории трудовой прибавочной стоимости с позиции диалектического монизма следует отметить, что данная теория исходит из подобной теории Маркса и во многом согласуется с теми выводами политической экономии, основой которых эта теория по своему положению является. Имеющиеся же несовпадения некоторых выводов глубоки настолько, насколько

философский принцип диалектического монизма отличен от философского принципа диалектического материализма. Здесь не ставится целью проведение критического разбора всех выводов, изложенных в произведениях Маркса “Капитале”, “К критике политической экономии”, поэтому будет отмечено только то, что самым тесным образом связанно с развитием теории трудовой прибавочной стоимости. Критическое же рассмотрение других выводов заинтересованный исследователь, пользуясь данной теорией и принципом диалектического монизма, сможет сделать самостоятельно.

3. Товар и три поверхностных взгляда на природу его стоимости

С позиции диалектического монизма товар может быть определен как благо, вступающее в обмен с другими товарами. Данное определение товара охватывает все ранее известные определения и согласуется с ними, но ими не ограничивается. Такие блага могут иметь как материальную, так и идеальную форму, но все они как блага должны удовлетворять какие-либо потребности, т.е. удовлетворение потребностей есть одно из свойств блага.

Когда же благо как товар вступает в обмен с другими товарами, то здесь оно проявляет еще одно из своих свойств, то есть способность обмениваться на другие товары. Эта способность обмениваться на другие товары возникает потому, что поступающие на рынок блага проявляет в себе всеобщее для всех товаров свойство, которое служит основой обмена различных благ и в политической экономии называется стоимостью. Из этого следует, что в основе товаров лежит стоимость, которая в реальном обмене товара на товар принимает вид ценовой стоимости.

Таким образом, товар с одной стороны может быть определен, как благо, а с другой стороны, как стоимость, а также - как единство этих сторон, тогда эти стороны будут выступать, как свойства товара. В связи с этим становиться понятным, почему при поверхностном взгляде любой товар называют как благом, так и стоимостью и при этом мыслят его в целом, так, как он представляется нашим органам чувств.

Однако все большее число экономистов начала XIX века стали задумываться над природой стоимости и с позиции наивного материализма, который соседствует рядом с язычеством, проявляющимся в политэкономии как фетишизм, метафизическими способами пытались разрешить основной вопрос политической экономии. В своих поверхностных взглядах они не могли проникнуть в суть стоимости, сосредоточивая внимание на внешних ее проявлениях. Поэтому стоимость мыслилась как что-то нерасчлененное всеобщее, как мера или непосредственная вещь. Однако поскольку товары обменивались как равные меновые стоимости, поскольку даже при поверхностном взгляде становилось ясным, что субстанциональная природа этих стоимостей должна быть единой.

В то же время, при всем при этом, было видно и то, что любой товар, имеющий материальную форму, в исходном пункте начинается с естественной природно-материальной субстанции, к которой присоединяются по мере изменения материальных форм в процессе труда и трудовая субстанция. Иначе говоря, товар как материальная вещь наглядно проявляет свои составные элементы, как природную материю, так и труд.

Опять же при поверхностном взгляде труд мыслился, как что-то нерасчлененное абстрактно-всеобщее и в то же время - конкретное, одновременно и как мера стоимости и источник стоимости, либо как - то и другое отдельно.

Таким образом, поскольку материальное благо состоит из материальной субстанции и трудовой субстанции, причем пропорции такого соотношения могут быть различны, постольку при поверхностном взгляде, в силу диалектики, может быть три линии взглядов на природу стоимости.

Первый взгляд принадлежит физиократам, которые источник стоимости видели в материальной субстанции, но мерой стоимости считали труд, а точнее определенное количество жизненно-необходимых средств, для неуклонного поддержания способности работника к труду.

Основоположник физиократических взглядов французский экономист Ф. Кенэ писал: «Богатства, создаваемые промышленным трудом возникают при помощи доходов даваемых землей, и являются сами по себе богатствами бесплодными, которые воспроизводятся только при помощи доходов от земельных угодий» (Ф. Кенэ «Избранные экономические произведения», М., Политиздат, 1960 г., стр.225)

«Способ изложения предмета у физиократов, - указывал Маркс, - необходимым образом определяется, конечно, их общим взглядом на природу стоимости, которая в их понимании не есть определенный общественный способ существования человеческой деятельности (труда), а состоит из вещества даваемого землей, природой, и из различных видоизменений этого вещества» (К. Маркс «Капитал», т.4, ч. I, М. Политиздат. 1978 г., стр.14).

В то же время саму стоимость физиократы измеряли трудом, т.е. количеством необходимых жизненных средств рабочего, поддерживающих его способность к труду.

Так, Маркс пишет: «Не уяснив себе природы стоимости вообще, они (физиократы- Н.Л.) все же оказались в состоянии рассматривать стоимости рабочей силы (в понимании физиократов - труда – Н.Л.) как определенную величину (как выражение в «цене» необходимых жизненных средств- Н.Л.) поскольку это нужно было для их исследований» (там же, стр. 13).

Вторую линию взглядов на природу стоимости представляет ее основоположник А.Смит, который источник стоимости видел как в материальной, так и трудовой субстанции, мерой же стоимости считал труд, а точнее - определенное количество жизненных средств необходимых для поддержания способности работника к труду.

Так, А. Смит, признавая, как и физиократы источником стоимости материальную субстанцию, пишет: «Поэтому рабочие и рабочий скот, занятые в земледелии, воспроизводят не только стоимость, равную стоимости их собственного потребления или стоимости капитала, давшего им занятие вместе с прибылью его владельца, как это мы видели у мануфактурных рабочих, но и гораздо большую стоимость» (К. Маркс «Капитал», т.2, книга 2, М.,Политиздат, 1973., стр. 103).

Считая также труд источником стоимости, А. Смит пишет: «Стоимость, т.е. количество труда, прибавляемое рабочим к материалу, распадается на две части. Одна часть оплачивает заработную плату рабочих… Другая часть образует прибыль капиталиста, т.е. она представляет собой определенное количество труда, которое капиталист продает, хотя и не оплатив его» («Капитал», т.4, ч.I, М. Политиздат. 1978 г. стр.53).

Однако, критически оценивая теорию А. Смита, Маркс увидел в ней не дальнейшее развитие физиократических взглядов, а противоречивость самой теории.

Так, он пишет: «А. Смит очень сильно заражен физиократическими представлениями, и через его сочинения проходят подчас целые напластования, которые принадлежат физиократам и полностью противоречат взглядам выдвинутым им самим» (там же, стр. 43).

Третья линия воззрений, основоположником которой стал Д. Рикардо, является дальнейшим развитием экономической науки на основе поверхностных, метафизических способов познания. Эти воззрения признавали единственным источником стоимости труд как что-то абстрактно-всеобщее, которое одновременно являлось и его мерой.

Такое стало возможным потому, что Рикардо просто отбросил материальную субстанцию, ничем это не объясняя, и оставил одну трудовую субстанцию товара. Это подтверждается тем, что Рикардо в своей теории без всяких рассуждений исключил абсолютную ренту, источником которой согласно воззрениям физиократов и А. Смита считались материальная субстанция.

По поводу теории Рикардо К. Маркс пишет: «Так как Рикардо, в противоположность ему (А. Смиту - Н.Л.), следуя по существу эзотерическому учению А. Смита против экзотерического А. Смита, последовательнее и острее развивает свою теорию стоимости…» («Капитал» т.2, книга 2, М., Политиздат 1978 г., стр. 247).

«Рикардо, - пишет Маркс, -…выдвигает труд, как человеческую, более того, как социально определенную человеческую деятельность, в качестве единственного источника стоимости» («Капитал», т.4, ч.3, М., Политиздат. 1978 г., стр. 184-185).

Так как Рикардо понимал труд как нечто абстрактно-всеобщее, нерасчлененное абсолютное, как абсолютную деятельность, создающую стоимость, то поэтому количество этой абсолютной деятельности, определяемое рабочим временем, само по себе становилось мерой стоимости. В связи с этим Рикардо не смог объяснить и источник происхождения прибавочной стоимости.

Критикуя теорию трудовой стоимости Рикардо, К. Маркс пишет: «Рикардо исходит из положения о том, что относительные (или меновые) стоимости товаров определяются количеством труда… Их (товаров – Н. Л.) субстанция есть труд, поэтому они суть «стоимости». Их величина различна в зависимости от того, содержат ли они больше или меньше этой субстанции. Форма же – особое определение труда, как создающего меновую стоимость, или выражающегося в меновых стоимостях, - характер этого труда, у Рикардо не исследуется» («Капитал», т.4, ч.2, Политиздат, М.1978 г. стр. 176).

И далее Маркс пишет: «…он (Рикардо - Н. Л) совсем не исследует стоимость со стороны формы, - той определенной формы, которую принимает труд как субстанция стоимости, т.е. те или иные количества этого абстрактно-всеобщего и, в этой форме, общественного труда, которые обуславливают различие в величинах стоимости товаров» (там же, стр.185).

Таковы три линии поверхностных взглядов на природу стоимости, опираясь на которые К. Маркс на основе философского принципа диалектического материализма создал качественно новую теорию трудовой стоимости и трудовой прибавочной стоимости.

4. Основные выводы трудовой теории стоимости и трудовой прибавочной

стоимости К. Маркса

Представители трех линий поверхностных взглядов на природу стоимости в своих экономических учениях выделяли два свойства товара как блага и как стоимости, но не видели в этом сути товара, т.е. того, что эти свойства есть две диалектически противоположные стороны товара. Труд же в этих учениях рассматривался так же поверхностно, то есть как абсолютная деятельность, без понимания его сути, которая состоит в двойственном характере труда. В связи с этим труд с одной стороны есть конкретный, а с другой – абстрактно-всеобщий труд.

К. Маркс, пользуясь философским принципом диалектического материализма, первый раскрыл суть товара и труда и тем самым создал качественно новую теорию трудовой стоимости и впервые трудовой прибавочной стоимости.

Так, Маркс пишет: «первоначально товар предстал перед нами как нечто двойственное: как потребительная стоимость и меновая стоимость. В последствии обнаружилось, что и труд, поскольку он выражен в стоимости, уже не имеет тех признаков, которые принадлежат ему как создателю потребительных стоимостей. Эта двойственная природа содержащегося в товаре труда впервые критически доказана мною. Так как этот пункт является отправным пунктом, от которого зависит понимание политической экономии, то его следует осветить здесь более обстоятельно» («Капитал», т.1, М., Политиздат, 1973, стр.50).

Далее Маркс дает определение конкретного, полезного труда и абстрактного труда: «Всякий труд есть, с одной стороны расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, - и в этом своем качестве одинакового, или абстрактного человеческого труда образует стоимость товаров. Всякий труд есть, с другой стороны расходование человеческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своем качестве конкретного полезного труда он создает потребительные стоимости» (там же, стр.55).

Правильно определив суть товара и суть труда, Маркс, в силу ограниченности философского принципа диалектического материализма и своей классовой приверженности к материализму, мерой стоимости товара, а тем самым и ее источником сделал абстрактную сторону труда. Иначе говоря, Маркс, признавая труд источником и мерой стоимости товара, вопреки диалектике отбросил идеально конкретную сторону труда и представил абстрактную сторону труда, абстрактный труд, источником и мерой стоимости.

Такое по - видимости сведение источника стоимости товара к абстрактному труду стало возможной потому, что Маркс с самого начала стал рассматривать товар как потребительную и меновую стоимость, то есть таким, каким он выступает в момент обмена на другие товары, становясь к ним диалектической противоположностью – либо потребительной стоимостью, либо меновой стоимостью.

Однако в процессе труда благо еще не является товаром, и каждая сторона труда создает свою форму стоимости конкретный труд – потребительную стоимость, абстрактный труд-стоимость. Вот эти односторонние стоимости и составят единую стоимость товара, которая и будет единством - формой этих двух диалектических противоположностей одного товара.

Маркс же отбросил эту ступень диалектического развития потребительной стоимости и меновой стоимости и тем самым по - видимости доказал что источником и мерой стоимости товара является чистый абстрактный труд. Хотя таким же способом с идеалистических позиций можно было бы доказать по - видимости, что источником и мерой стоимости товара является конкретный труд.

«Как потребительные стоимости, - пишет Маркс, - товары различаются, прежде всего, качественно, как меновые стоимости они могут иметь лишь количественные различия, следовательно не заключая в себе ни одного атома потребительной стоимости» (Капитал, т.1, М., Политиздат, 1973 г., стр.16).

Согласно диалектике не может быть чисто абстрактного или чисто конкретного труда, как не может быть чистой потребительной стоимости или стоимости меновой. О таком чистом делении можно говорить условно, также как о чистом количестве и чистом качестве. Однако Маркс абсолютизирует абстрактный труд как источник стоимости, вопреки диалектике.

Таким образом, Маркс в решении вопроса о субстанции стоимости товара продолжил линию Рикардо, но уже на принципе диалектического материализма субстанцией стоимости делал не труд в целом, а его абстрактную сторону, то есть абстрактный труд.

В тоже время Маркс признавал, что товары состоят из материальной субстанции и трудовой субстанции: «Потребительные стоимости, - писал Маркс, -: сюртук, холст и т.д., одним словом – товарные блага, представляют собой соединение двух элементов - вещества природы и труд» (там же, стр.,51).

Однако, в отличие от Рикардо, Маркс объяснил насильственное исключение материальной субстанции из стоимости двумя доводами. Первое, тем, что стоимость – это порождение общественной организации, а не природы, поэтому источником стоимости и мерой стоимости может быть только труд, и согласно теории Маркса – абстрактный труд. Однако этот довод постоянно опровергается жизнью, так как земля и подобные дары природы имеют сами по себе стоимость. Для устранения данного противоречия Маркс согласно своей теории прибавочной стоимости выдвинул второй довод, который утверждает, что продается якобы не земля, а лишь рента, источником же последней является прибавочный труд, прибавочный абстрактный труд рабочих, скажем, промышленности.

Однако непонятно, откуда берется прибавочный абстрактный труд, прибавочная стоимость, когда расходование рабочей силы определяется Марксом как абстрактный труд, а потому стоимость рабочей силы поглощает полностью весь абстрактный труд, определяющий стоимость, созданного этой рабочей силой товара.

То, что абстрактный труд и расходование рабочей силы определяются Марксом равнозначно видно из следующей цитаты: «Если отвлечься от определенного характера производственной деятельности и, следовательно, от полезного характера труда, то в нем останется лишь одно, - что он есть расходование человеческой рабочей силы” (там же, стр.51).

И далее Маркс вводит определения «простого» и «сложного» труда, чем может показаться разрешает указанное противоречие своей теории трудовой стоимости и трудовой прибавочной стоимости: «Как портняжество, так и ткачество, несмотря на качественное различие этих видов производственной деятельности, представляют собой производственное расходование человеческого мозга, мускулов, нервов, рук и т.д. в этом смысле они – один и тот же человеческий труд. Это лишь две различные формы расходования рабочей силы. Конечно, сама человеческая рабочая сила должна быть более или менее развита, чтобы затрачиваться в той или другой форме. Но в стоимости товара представлен просто человеческий труд, затрата человеческого труда вообще…Он (человеческий труд – Н. Л.) есть расходование простой рабочей силы, которой в среднем обладает телесный организм каждого обыкновенного человека, не отличающего особым развитием. Простой средний труд, хотя и носит различный характер в различных странах и в различные культурные эпохи, тем не менее для каждого определенного общества есть нечто данное. Сравнительно сложный труд означает только возведенный в степень или, скорее, помноженный простой труд, так что меньшее количество сложного труда равняется большему количеству простого» (там же, стр.53).

Из данной цитаты видно, что источником прибавочной стоимости может быть только сложный труд. И если бы продолжить исследование далее, то следовало бы сказать, что сложность труда определяется уровнем знаний, т.е. знаниями. Реализация же этих знаний идет в процессе конкретного труда. А значит, источником трудовой прибавочной стоимости является конкретный труд, чем была бы опровергнута теория трудовой стоимости и трудовой прибавочной стоимости Маркса. Однако Маркс в исследовании противоречий своей теории дальше не пошел, затушевав это противоречие в следующей цитате: «Ради простоты в дальнейшем изложении мы будем рассматривать всякий вид рабочей силы непосредственно как простую рабочую силу – это избавит нас от необходимости сведения в каждом частном случаем сложного труда к простому» (там же, стр.53).

В своем произведении «К критике политической экономии» Маркс прямо писал: «Здесь еще не место рассматривать законы, управляющие этим сведением (сложного труда к простому – Н.Л.)» (К. Маркс “К критике политической экономии”, Госполит издат, 1949 г. стр. 16).

Таким образом, принцип диалектического материализма помог создать Марксу качественно новую теорию стоимости и – впервые теорию прибавочной стоимости. Но односторонность принципа диалектического материализма привела эти теории к внутреннему противоречию. Причем это противоречие оказалось невозможным разрешить без применения противоположного принципа. То есть требовалось признание роли знаний, признание, что конкретный труд является источником прибавочной стоимости. Иначе говоря, надо было сделать уступку идеализму, но диалектический материализм потому, что он материализм, этого сделать не мог. Да в то время в этом не было и необходимости, так как теория прибавочной стоимости Маркса самым лучшим образом для своего времени соответствовала политическим задачам переустройства общества.

Философское признание первичности материи в практической жизни соответствовало и подкрепило стремление обнищавшего революционно настроенного рабочего класса к благополучию. Деление рабочего времени на необходимое и прибавочное, и рассмотрение рабочей силы как товара в теории трудовой прибавочной стоимости Маркса наглядно показывало, что прибавочный труд рабочего, а не чего-то другое, является источником прибавочной стоимости в трех ее формах: прибыли, ренты, процента. Тем самым, Маркс противопоставил рабочего, рабочий класс – капиталисту, классу капиталистов как эксплуатируемого и эксплуататора.

В полемике по поводу производительного и непроизводительного труда Маркс указал, что только труд наемного рабочего является производительным трудом, так как порождает вновь капиталистические отношения, в результате которых идет эксплуатация рабочего капиталистом и присвоение последним прибавочной стоимости, созданной руками рабочего. Тем самым, рабочий был выдвинут как гегемон грядущей революции, которая должна была разрешить эту противоположность между классом капиталистов и классом рабочих.

Революция свершилась, но практика не устранила внутреннего противоречия надуманной теории, которая, основанная на ограниченном принципе диалектического материализма, может давать положительные результаты только в ограниченных пределах времени и пространства.

И уже сама жизнь, практика, указывает как на недостаточность теории трудовой стоимости и трудовой прибавочной стоимости Маркса, так и на ограниченность принципа диалектического материализма. Определенное материальное благополучие населения развитых стран выдвигает на первое место не блага материальные, а блага духовные, не материю, а сознание, что вызывает к жизни и новые принципы философствования.

Откликом на эти перемены и следствием развития научной мысли и практики явилось открытие философского принципа диалектического монизма. Разработанная на основе этого принципа теория трудовой стоимости и трудовой прибавочной стоимости позволит разрешить проблемные экономические и политические вопросы не только современности, но и будущих поколений.

5. Теория трудовой стоимости с позиции диалектического монизма

А) диалектика труда и процессов труда.

Диалектика труда понимается как познавательная и творческая деятельность сознания на основе диалектического единства, с одной стороны нейродинамических процессов, а с другой – психологических процессов.

Диалектика труда возможна сама по себе и ее результат есть знания и т.п.

Диалектика процесса труда представляет собой единство целенаправленного взаимодействия с помощью диалектики труда, с одной стороны физических сил человека с другой – материальных сил природы.

Из этого определения следует, что диалектика процесса труда включает в себя и диалектику труда, поэтому его результатом могут быть любые блага. Если диалектика процесса труда протекает на самом минимуме знаний, а такой характеристикой обладает труд первобытного человека, то его следует определить как абстрактный труд.

Труд же первого вида, где имеем дело с чистой диалектикой труда, следует определить как конкретный труд.

Значит, если абстрактный труд обосабливается в целесообразной деятельности первобытного человека, то, разумеется, он проявляет в себе, на своем уровне, свою диалектическую противоположность – конкретный труд, т.е. труд любого человека будет представлять собой единство абстрактного и конкретного труда, которые будут диалектически противоположными сторонами этого единства - труда первобытного человека.

Также обособившийся конкретный труд ученого философа или экономиста проявляет на своем уровне свою диалектическую противоположность - диалектический труд в форме затрат нервной энергии, которую расходовал и первобытный человек, последнему, вероятно, не меньших нервов стоило впервые понять, как достать плод, чем И. Ньютону сформулировать закон всемирного тяготения. В обоих случаях труд любого человека представляет собой единство абстрактного и конкретного труда.

Таким образом, а труде человека проявляется диалектика двух диалектически противоположных форм труда: абстрактного и конкретного труда, которые в едином процессе труда представляют собой две диалектически противоположные стороны труда.

Отсюда такие определения как абстрактный труд, как и конкретный труд могут означать как обособившуюся форму, так и дилектически противоположную сторону; что необходимо различать при употреблении этих определений в каждом конкретном случае.

Б) Знания и их влияние на развитие общества

Основываясь на диалектике сознания и бытия, следует сказать, что знания являются, в частности, двигателем экономического прогресса.

История развития человечества свидетельствует, что рост знаний приводил, с одной стороны к росту потребностей (первобытного человека тоже), так, с другой стороны к росту возможностей удовлетворения этих потребностей. Возможность удовлетворения потребностей, в силу диалектики перерастала в необходимость, а затем в действительность; действительность же в свою очередь порождала новые потребности. И этот процесс диалектической взаимосвязи сознания и бытия, в силу постоянно-ускоренного влияния диалектики сознания (субъективного фактора в понимании диалектического монизма) на развитие природы, общества и сознание, пока существует жизнь, остановить невозможно.

В) Труд – единая субстанция стоимости.

Источником стоимости естественных материальных форм является прошлый конкретный труд, т.е. знания.

Диалектике сознания и бытия, а значит, влиянию возрастания потребностей был подвержен и первобытный человек. Первоначально первобытный человек для удовлетворения своих ограниченных естественных потребностей пользовался дарами и силами природы в их естественном состоянии. Эти “дары” для него не обладали “стоимостью”, так как в силу ограниченности знаний, он не мог пользоваться дарами и силами природы для получения дополнительного продукта сверх удовлетворения своих естественных потребностей настоящего дня.

Однако в течение сотен и десятков тысячелетий росло не только количество и качество знаний, но также шла кропотливая, а порой стихийная селекционная работа, что тоже есть накопление и закрепление знаний. Производительность труда возросла, и его результат позволял удовлетворить не только возрастание естественных потребностей основной массы людей, но также эстетические и творческие потребности элиты.

Таким образом, рост знаний привел к росту производительности труда и тем самым, в конечном счете, к разделению общества на классы эксплуататоров и эксплуатируемых.

Поскольку естественные силы и дары природы явились условием получения дополнительного продукта, поэтому они становились собственностью. Однако не силы природы (не земля) были источником этого дополнительного продукта, а знания – знания человечества, накопленные десятками и сотнями тысячелетий. Вот эти знания и присваивают себе землевладельцы. Этот факт признается различными экономистами и, в том числе, Марксом только выводы делаются различные.

Так, Маркс в “Капитале” приводит такую цитату экономиста Гопкинса: «Современных земельных собственников можно рассматривать как владельцев всего накопленного труда, который в течение столетий затрачивали для того чтобы довести земли до современного состояния производительности» («Капитал», т.4, ч.2, М., Политиздат,1978 г. стр. 148).

По этому же поводу Маркс говорит следующее: «Наличная производительность труда, из которой капитал исходит как из основы, есть не дар природы, а дар истории, охватывающий тысячи веков» («Капитал», т.1, М., Госполитиздат, 1973 г. стр. 521).

Собственность на землю превращается в собственность на знания. По этой причине дары и силы природы (земля), на создание которых человек не затратил никакого труда, обладают стоимостью, так как собственник с их приобретением присвоил право и, главное, возможность использовать знания человечества не только для получения дополнительного продукта, но, разумеется, и необходимого продукта.

Поскольку вся природа (земля), т.е. вся совокупность естественных материальных форм обладает стоимостью, постольку любая из этих материальных форм или некоторая их совокупность тоже обладает стоимостью.

В связи с этим, хотя фактически товар (природные богатства) предстают в материальной форме, как элемент материальной субстанции, при определении его стоимости естественная материальная субстанция должна быть замещена субстанцией прошлого конкретного труда и, поэтому будет диалектически правильным считать, что единой субстанцией стоимости товара (природных богатств) является конкретный труд в форме возможного применения накопленных знаний, т.е. труд.

Товары, создаваемые в процессе труда тем более источником стоимости имеют труд, в не зависимости от того являются ли они на рынок в материальной или идеальной форме.

Г) Стоимость товара как форма диалектических противоположностей абстрактной стоимости и потребительной стоимости

Суть стоимости товара в диалектике этой стоимости как единства какого-то содержания. Как доказано, субстанцией стоимости является труд. Поэтому с позиции диалектического монизма следует сказать, что субстанция стоимости есть единство абстрактного и конкретного труда, поэтому стоимостью товара есть единство стоимостей, созданных этими двумя формами труда.

В связи с этим определим абстрактную стоимость как стоимость, источником и мерой которой является абстрактный труд, а потребительную стоимость - как стоимость, источником которой является конкретный труд. Отсюда суть стоимости товара в том, что она является единством потребительной стоимости и абстрактной стоимости, которые выступают в этом единстве как две диалектически противоположные стороны стоимости товара как формы.

Примером же абстрактной стоимости и поэтому выступающей не как сторона, а как самостоятельная форма может служить стоимость, созданная трудом, образно говоря, первобытного человека.

Таким же примером самостоятельной формы потребительной стоимости может при диалектическом понимании служить стоимость, созданная трудом ученого философа или экономиста.

Стоимость товара как форма обладает мерой, то есть определенным соотношением количества и качества. Диалектика же количества и качества указывает, что в таком соотношении форма есть новое качество в отношении к своему содержанию, которое есть количество. Эта диалектика позволяет измерять новое качество, т.е. стоимость товара – количеством, то есть совокупностью абстрактной и потребительной стоимостей.

Отсюда: стоимость товара как форма будет равно сумме абстрактной и потребительной стоимостей, как заложенного в товар содержания. При этом надо понимать, что сложение абстрактной и потребительной стоимостей не есть сложение различных качеств, что невозможно, а есть сложение диалектических противоположностей, а это значит, что между ними есть не только качественное различие, но и тождество, которое и служит основой сложения.

Таким образом, с позиции диалектики стоимость товара как форма должна определиться суммой абстрактной и потребительной стоимостей, заложенных в товаре.

Д) Практический перерасчет абстрактной стоимости в потребительную стоимость и обратно

Установив, что стоимость товара определяется суммой абстрактной и потребительной стоимостей, заложенных в нем, следует сделать переход к вещной форме выражения указанных стоимостей.

Если мы говорим, что абстрактный труд своим результатом имеет блага, которые могут удовлетворить естественные потребности первобытного человека, то будет правильным считать, что совокупность этих благ является вещным выражением абстрактной стоимости.

Современный же работник, будь то ученый либо рабочий, разумеется, производит больше благ чем первобытный рабочий и эта разница есть результат конкретного труда, что и будет внешним выражением потребительной стоимости. При этом для указанного определения стоимостей не имеет значения, создано ли благо одним работником или совокупным работником. Главное здесь то, что чем большую стоимость мы причислили абстрактному труду, то тем меньшая стоимость отнесется на долю конкретного труда и наоборот, как в отношении одного блага, так и совокупности всех благ.

Вот этот принцип и позволяет сделать простой переход от абстрактной стоимости, измеряемой трудом первобытного человека, к абстрактной стоимости, измеряемой абстрактной стороной труда современного человека.

Как отмечалось ранее, прогресс знаний привел не только к росту производительности труда первобытного человека, но и к росту его потребностей. Поэтому современный человек имеет гораздо больше потребностей, чем первобытный человек, удовлетворение которых является такой же жизненной необходимостью для современного человека, как и удовлетворение естественных потребностей для первобытного человека.

Иными словами следует сказать, что часть прибавочного продукта, создаваемого конкретным трудом, идет на удовлетворение необходимых потребностей современного человека. Какое это количество благ, необходимых для удовлетворения постоянно возрастающих жизненно-необходимых потребностей современного человека могут практически подсчитать специалисты. Соответственно такие нормативы разработаны во всех странах, разумеется, они различны. Вот это количество благ и будет вещным выражением абстрактной стоимости, определенной абстрактной стороной современного работника.

Попытки взять за основу расчетов стоимости товаров минимум необходимых жизненных средств рабочего делали многие ученые, в том числе физиократы, А. Смит и Рикардо, на что указывает Маркс в «Капитале». Так, Маркс, критикуя Смита, пишет: «Фактически вся эта глава не содержит ничего, относящегося к делу, кроме определения минимума зарплаты… - стоимости рабочей силы. В самом деле, чем определяется стоимость необходимых жизненных средств, а значит и вообще стоимость товаров? Отчасти «естественной ценой труда». А чем определяется эта последняя? Стоимостью жизненных средств или товаров вообще. Жалкое вращение в кругу, из которого нет выхода» («Капитал», т.4, ч.2, М., Политиздат, 1978 г. стр. 243).

«Естественная цена труда, - пишет Рикардо, - это та цена, которая необходима, чтобы рабочие имели в среднем возможность существовать и продолжать свой род без увеличения или уменьшения их числа» (там же, стр. 441).

Поскольку Рикардо делал субстанцией стоимости товара труд в его абстрактно-всеобщей форме, и поскольку заработная плата как цена труда становилась ценой товара, созданного данной рабочей силой, то такой подход теоретически исключал возможность получения прибавочного продукта.

В нашем случае этот минимум жизненно необходимых средств современного работника есть его зарплата как цена его труда или стоимость рабочей силы. Но и в нашей диалектической теории трудовой стоимости зарплата есть вещное выражение абстрактной стоимости, разница же между стоимостью товара и зарплатой составит вещное выражение потребительной стоимости, т.е. прибавочный продукт.

У Маркса определение «абстрактная сторона труда» употребляется равнозначно с определениями «простого труда», «необученного труда», тогда как даже из этих определений можно усмотреть их различия (см. К. Маркс «К критике политической экономии», М., Госполитиздат, 1943 г., стр.15-16).

Однако в диалектическом понимании абстрактная сторона труда употребляется как диалектическая противоположность конкретной стороны труда, а определение простого труда включает в себя как абстрактный, так и конкретный труд. Поэтому только диалектика позволяет увидеть в этих определениях единство и различие, позволяет понять, как абстрактный труд первобытного человека перерастает в абстрактную сторону труда современного работника, а эта сторона при своем обособлении становится абстрактным трудом, который равнозначен простому труду, а последний – рабочей силе.

Поэтому с позиции диалектического монизма абстрактный, или простой труд становится создателем абстрактной стоимости, вещное выражение которой есть зарплата как цена их труда, или стоимость рабочей силы.

Таким образом, поскольку вещным выражением стоимости товара является совокупность благ, созданных абстрактным и конкретным трудом, постольку соотношение благ, приходящихся на тот или иной труд для конкретных условий времени и пространства будет зависеть, в основном, от уровня развития производительных сил и потребностей человека.

Ж) Деньги и денежная форма товара

В процессе исторического развития общества эквивалентом вещного выражения стоимости товара, а поэтому мерой стоимости становятся деньги.

По этому поводу Маркс пишет: «Тем самым натуральная форма этого товара становится общественно признанной формой эквивалента. Функция всеобщего эквивалента становится при помощи указанного общественного процесса специфической общественной функцией выделенного товара. Последний делается деньгами» («Капитал», Т.1, М., Госполитиздат,1973., стр.96).

Таким образом, деньги как всеобщий эквивалент выступают в общественной жизни, с одной стороны, в вещной форме (скажем, золото или серебро) и в этом случае являются сами носителем субстанции труда, т.е. стоимостью, и поэтому могут выполнять общественную функцию цены товара. С другой стороны, деньги как выполняющие функцию всеобщего эквивалента становятся в этой идеальной форме мерой стоимости.

В связи с этим денежное выражение стоимости товара есть форма единства цены товара и стоимости товара одновременно. Обособление же этого денежного выражения стоимости товара от внешней формы последнего в денежную форму товара приводит к тому, что эту денежную форму товара мы начинаем рассматривать либо как цену товара, либо как стоимость товара, т.е. определенная сумма денег понимается нами отдельно и как цена товара, и как его стоимость.

Из этого следует, что если товар в своей денежной форме имеет цену, то он имеет и стоимость, и наоборот. Однако Маркс разрывает их диалектическое единство в силу ограниченности принципа диалектического материализма, который допускает абсолютизацию, обособление одной из диалектических противоположностей развития.

Так, Маркс считает, что денежная форма товара есть только его цена: « Выражение стоимости товара в золоте: Х товара А = У денежного товара; есть денежная форма товара, или его цена» (стр.105, там же)

И далее: «Вещи, которые сами по себе не являются товарами, например, совесть, честь и т.д., могут стать для своих владельцев предметом продажи и, таким образом, благодаря своей цене приобрести товарную форму. Следовательно, вещь формально может иметь цену, не имея стоимости» (там же, стр.112).

Действительно, совесть как идеальное понятие не есть порождение абстрактного труда, который согласно теории трудовой стоимости Маркса, один только является источником и мерой стоимости.

С позиции диалектического монизма не совесть является товаром, а накопленные в результате прошлого конкретного труда знания, которые позволяют использовать совесть для удовлетворения каких-либо потребностей. Денежное выражение стоимости этих знаний будет являться их ценой. Совесть же сама по себе не есть товар, поэтому не может обладать ни ценой, ни стоимостью.

Значит, товар в своей денежной форме обязательно имеет как цену, так и стоимость, раздельное их существование диалектика не допускает.

К) Меновая стоимость и потребительная стоимость как две формы проявления

товара в сфере обращения

Благо, созданное в процессе труда, попадает на рынок как товар. Здесь товар противостоит другим товарам не только в вещной форме, но и как их диалектическая противоположность, с одной стороны, в форме абстрактной стоимости и, с другой стороны – потребительной стоимости, иначе говоря, как меновая стоимость и потребительная стоимость. В таком случае меновая стоимость есть форма абстрактной стоимости, как сумма содержащихся в ней противоположностей: абстрактной стоимости и конкретной стоимости нижнего уровня - а потребительная стоимость есть форма самой себя только на высшем уровне, также как сумма абстрактной стоимости и конкретной стоимости нижнего уровня

Более того, меновая стоимость одного товара и потребительная стоимость другого товара как формы этих товаров есть формы выражения созданной трудом стоимости товаров, вступивших в процесс живого обмена на рынке.

В целях уяснения перехода одних определений в другие проследим их диалектику развития.

Первое: стоимость товара как формы определяется единством абстрактной и потребительной стоимостей, которые в данном случае есть две диалектические противоположные стороны стоимости товара.

Второе: на рынке товар вступает в отношения с другими товарами, и стоимость товара перестает быть обособленной формой, т.е. становится диалектически противоположной стороной к такой же стоимости другого товара. Единство же этих диалектически противоположных сторон должно составить форму чего-то третьего. В процессе живого обмена, т.е. создания этого третьего, одна из сторон, т.е. стоимость товара примет к своей противоположности либо форму абстрактной стоимости, либо форму потребительной стоимости. Таким образом, в этом отношении стоимость товара станет либо абстрактной стоимостью, либо потребительной стоимостью, а меновая стоимость – формой стоимости товаров как диалектически противоположной стороной их потребительных стоимостей в процессе живого обмена.

Научившись различать диалектику указанных определений можно приступить к изучению реальных взаимоотношений товаров на рынке.

Первоначально в сфере обмена каждый товар противостоит другому товару не как диалектическая противоположность, а как тождество, и тогда они проявляют себя одновременно или как меновые стоимости, или как потребительные стоимости.

Однако живой обмен между товарами наступает только тогда, когда они противостоят друг другу как диалектические противоположности, т.е. когда меновая стоимость одного товара противостоит потребительной стоимости другого товара, и наоборот. В связи с этим меновая стоимость одного товара как бы измеряется потребительной стоимостью другого товара. Собственно, на эту диалектику обмена указывает и Маркс, что можно уяснить из его высказывания на стр. стр. 61,66,67,71, Первого тома «Капитала» (там же).

Так, Маркс пишет: «Следовательно, в том стоимостном отношении, в котором сюртук образует эквивалент холста, форма сюртука играет роль формы стоимости. Стоимость товара холст выражается поэтому в теле товара сюртук, стоимость одного товара – в потребительной стоимости другого» (там же, стр. .61).

За время движения товара от производства до рынка, в связи с развитием знаний и производительных сил общества, могут измениться общественно необходимые потребности общества и общественно необходимые затраты на производство товаров. Разумеется, покупатель дает свою оценку потребительной стоимости товара и тем самым устанавливает его меновую стоимость, которая поэтому количественно может отличаться от первоначальной стоимости товара.

Поскольку товары на рынке противостоят друг другу как диалектические противоположности, т.е. меновая стоимость одного товара противостоит потребительной стоимости другого товара, постольку обмен состоится только тогда, когда эти диалектические противоположности составят единство в чем-то третьем. Этим третьим, эквивалентом меновых и потребительных стоимостей различных товаров не есть живое единство, достигнув которого эти меновые и потребительные стоимости продолжают жить в этом третьем, является субстанция денег. Это единство есть мертвое тождество, в котором погибают меновые и потребительные стоимости товаров, так как после обмена товары становятся благами и потребляются не как товары, а как блага.

Таким образом, деньги представляют собой в сфере обмена форму тождества не переходящих друг в друга меновой стоимости одного товара и потребительной стоимости другого, и наоборот. Поэтому в количественном отношении деньги являются ценой и стоимостью отдельно одного товара и отдельно ценой и стоимостью другого товара, но не их суммарной стоимостью. В связи с этим деньги есть всеобщий эквивалент стоимости товаров, а не есть диалектическая их противоположность, как полагает Маркс.

Более того, и здесь Маркс допускает обособленное существование одной из диалектических противоположностей, утверждая, что деньги имеют только форму меновой стоимости.

Так, он пишет: «Процесс обмена порождает раздвоение товара на товар и деньги, внешнюю противоположность, в которой товары выражают имманентную им противоположность между потребительной стоимостью и стоимостью. В этой противоположности товары как потребительные стоимости противостоят деньгам как меновой стоимости» (там же, стр.114).

Таким образом, диалектика движения благ в условиях товарно-денежных отношений может быть представлена формулой: товарная форма – денежная форма – благо.

Согласно закону отрицания товарная форма блага, отрицается денежной формой блага, и при этом обе существуют одновременно как диалектические противоположности единых товарно-денежных общественных отношений.

В каждом же конкретном случае покров товарно-денежных отношений срывается с блага при помощи денег как меры стоимости и благо предстает в том виде, в котором оно служит для удовлетворения потребностей человека.

Поскольку товарно-денежные отношения носят идеальную форму, постольку и деньги как мера стоимости, как всеобщий эквивалент стоимости товаров, могут в таком случае носить также идеальную форму, т.е. быть идеальными знаками, выражающими стоимость и цену товаров. Все это позволяет использовать деньги как учетную категорию, а деньги в форме драгоценных металлов замещать бумажными деньгами и ценными бумагами.

6. Теория прибавочной стоимости с позиции диалектического монизма.

А) конкретный труд – источник прибавочной стоимости.

Определение прибавочной стоимости в политическую экономию впервые ввел Маркс. Согласно теории прибавочной стоимости Маркса, прибавочная стоимость создается рабочим в течение прибавочного рабочего времени, и находит свое выражение в стоимости прибавочного продукта. Кроме того, Маркс указывал, что прибавочная стоимость имеет три формы: рента, прибыль, процент.

Соглашаясь с тем, что прибавочная стоимость есть стоимость прибавочного продукта, мы, с позиции диалектического монизма, должны раскрыть диалектику образования прибавочной стоимости в трех ее формах.

Известно, что товар, имеющий материальную форму, включает в себя элемент естественных материальных форм и элемент труда. Далее мы установили, что стоимость естественных материальных форм определяется количеством прошлого конкретного труда, т.е. знаниями прошлых поколений.

В связи с этим необходимо различать прошлый конкретный труд, определяющий стоимость естественных материальных форм и конкретный труд как сторону живого труда. Из этого следует, что стоимость товара (Т) определяется совокупностью затрат конкретного труда прошлых поколений (Р) и затрат живого абстрактного труда (А) и затрат живого конкретного труда (К). Для простоты понимания пока исключим из стоимости товара стоимость орудий труда.

Тогда стоимость товара будет определяться формулой:

Т = Р + А + К

Мы также установили, что зарплату рабочего следует считать равной величине абстрактной стоимости (А), созданной абстрактным трудом. В таком случае оставшиеся части стоимости товара: Р и К – будут составлять собственность владельца товара.

Вообще, все товары, имеющие материальную форму, могут быть разделены на две группы:

Первая – это товары, которые получены в процессе первичного соединения труда с естественными материальными формами.

Вторая – это товары, которые получены в процессе соединения труда с товарами первой и второй группы, в связи с технологией их производства.

В таком случае, если стоимости товара первой группы, скажем, сырье, будет определяться формулой: Т(1) = Р(1) +А(1) +К(1),

То стоимость товара второй группы – Т(2) = Т(1) + А(2)+К(2) = Р(1) + А(1) + К(1) + А(2) + К(2).

Орудия труда также являются товарами второй группы, поэтому стоимость любого товара, имеющего материальную форму, будь то сырье (Т(1)), орудия труда (Т(2)) или предметы потребления будут определяться формулой: Т(3)=Т(1)+Т(2)+А(3)+К(3), с той лишь разницей, что стоимости Т(1), Т(2), Т(3) могут включать в себя неоднократное повторение их же самих, в связи с технологией производства товаров.

В таком случае стоимость любого товара, имеющего материальную форму, будет определяться суммой количества трех форм труда: конкретного труда прошлых поколений, прошлого труда, живого труда.

Конкретный труд прошлых поколений является источником и мерой стоимости Р -ренты.

Прошлый труд является источником стоимости сырья и орудий труда, т.е. создателем части их стоимости равной в формуле Т(1) = Р(1) +А(1) +К(1) и формуле Т(2) = Р(1) + А(1) + К(1) + А(2) + К(2), за вычетом Р(1) – ренты, источником и мерой которой является труд прошлых поколений, т.е. источником и мерой стоимостей А(1), К(1), А(2), К(2).

Живой труд является источником и мерой стоимости необходимых жизненных средств – А(3) и, как кажется, прибавочного продукта – К(3).

Действительно, согласно с данной формулой источником и мерой стоимости прибавочного продукта для производителя товара является живой конкретный труд работника, что близко к выводам теории прибавочной стоимости Маркса, с той лишь разницей, что источником прибавочной стоимости и ренты Маркс считал живой абстрактный труд работника.

И это было бы правильно, если бы у нас было только материальное производство, как считал Маркс, основывая свое утверждение опять же на ограниченном принципе диалектического материализма.

Так, Маркс пишет: «При изучении существенных отношений капиталистического производства можно, таким образом, допустить, что весь мир товаров, все сферы материального производства - производства материального богатства – подчинены (формально или реально) капиталистическому способу производства» («Капитал», т.4, ч.1, М. Политиздат, 1978 г, стр.419).

Однако, не имея возможности отрицать очевидное, Маркс признает существование «нематериального производства» и даже некоторые виды, занятого в этой сфере труда считает источником прибавочной стоимости, но все это оставляет без внимания. По этому поводу он пишет: «Все эти проявления капиталистического производства в данной области (сфере нематериального производства – Н.Л.) так незначительны в сравнении со всем производством в целом, что могут быть оставлены совершенно без внимания» (там же, стр.421).

Основываясь на принципе диалектического монизма, следует признать, что производство не только материальное или идеальное, а материальное и идеальное вместе, то есть диалектическое производство. Результатом идеального производства в его чистом виде являются идеальные блага, которые не содержат в себе естественных материальных форм, лучшим их примером могут быть знания. Однако и знания, являясь продуктом труда, скажем, ученого могут быть товаром и обладать стоимостью. Их стоимость будет определяться формулой: Т = А + К – согласно диалектики труда.

Получает ли ученый полную стоимость своего товара или только стоимость жизненно-необходимых для его существования средств?

История человечества показывает, что ни один крупный ученый не получил вознаграждения равного полной стоимости своего труда. В большинстве случаев настоящий ученый удовлетворялся своими научными успехами, за которые нередко не только не вознаграждался, но преследовался своими современниками. Не трудно понять, что эти знания в будущем почти безвозмездно присваивались обществом: если бы общество и пожелало вознаградить ученого полностью, то учесть полезность его труда не смогло, так как применение знания безгранично в пространстве и беспредельно во времени. Действительно, в силу диалектики, новое знание становится основой все новых и новых знаний, основой все новой и новой техники, ученый же получает вознаграждение, которое само по себе есть ограничение. И в этом случае плоды конкретного труда ученого через какое-то время или за границами какого-то пространства становится достоянием общества, которое в дальнейшем использует эти знания почти безвозмездно, так как овладение старыми знаниями требует меньше затрат, да эти затраты и легко подсчитываются, чем достижение новых знаний.

К примеру, Маркс по этому поводу пишет: «Продукт умственного труда – наука – всегда ценится далеко ниже ее стоимости, потому что рабочее время, необходимое для ее воспроизведения, не идет ни в какое сравнение с тем рабочим временем, которое требуется для того, чтобы первоначально ее произвести» (там же, стр.355).

В то же время очевидно, что идет неуклонный рост богатства общества в форме знаний, носителями которых являются люди, книги, техника, сооружения и т.п., т.е. весь быт и уклад жизни, работы, учебы.

Из всего сказанного следует вывод, что общество имеет не только материальное богатство, но идеальное богатство в форме знаний. И это идеальное богатство в форме знаний, в отличие от материального богатства, принадлежит всему обществу.

Имеет ли каждый член общества право и возможность использовать это идеальное богатство, знания, для своей материальной пользы?

Право, может, и имеет, а вот возможность реализации этого права есть не у всех.

Несомненно, что достигнутый практический уровень сельскохозяйственных знаний и сельскохозяйственной техники как носителя этих знаний и т.п. могут использовать только землевладельцы.

Разумеется, что достигнутый практический уровень знаний в области промышленного производства, т.е. уровень развития науки и техники могут использовать только владельцы этой техники. Все остальные должны купить эти возможности пользования благами – знаниями цивилизации либо за деньги, либо своим трудом.

В том-то и вся несправедливость классового общества, что национальным богатством и даже мировым богатством в форме достигнутого уровня знаний человечества могут безвозмездно пользоваться единицы – частные собственники земли, средств труда и т.п., т.е. собственники средств производства, тогда как это богатство принадлежит всем и каждому.

Однако из предшествующих рассуждений не следует делать вывод, что, скажем, труд какого-либо современного ученого создает безграничных размеров национальное богатство в форме знаний. Следует понимать, что безграничный рост этого богатства основывается не на этих новых знаниях, а на тысячелетнем опыте поколений, в котором новые знания есть частица. Поэтому данная частица может иметь относительно всего опыта предел, как во времени, так и в пространстве. В связи с этой диалектикой прошлого опыта и новых знаний можно путем несложных расчетов вычислить вклад не только отдельного ученого, но и всей науки и ее отраслей.

Кроме того, не следует понимать, что все это идеальное богатство в дальнейшем присваивается только собственниками средств производства. Как отмечалось, абстрактный труд современного рабочего содержит в себе элементы труда конкретного, в отличие от абстрактного труда первобытного человека. Поэтому в производстве благ может иметь место такой труд, который всю созданную стоимость будет определять абстрактным трудом, т.е. создавать блага, могущие удовлетворить только жизненно необходимые потребности этого работника, а прибавочного продукта произведено не будет. То есть, стоимость, определяемая конкретной стороной труда такого работника, будет поглощаться ростом его необходимых потребностей по сравнению с естественными потребностями первобытного человека.

В связи с этим следует понимать, что часть идеального богатства в форме знаний становится достоянием всех цивилизованных людей, так как нельзя отрицать неуклонный рост общего уровня благосостояния. Средний уровень этого благосостояния будет зависеть как от уровня развития науки и техники, так и от борьбы консервативного и прогрессивного субъективных факторов общественного развития.

Однако, львиная доля идеального богатства общества безвозмездно присваивается собственниками средств производства. Каким же способом идет присвоение и распределение прибавочного продукта, созданного в процессе диалектического общественного производства?

Положим, ученый создает товар, стоимость которого определяется по формуле:

Т = А + К

В этой формуле, чтобы различать конкретный труд ученого от конкретного труда других работников, обозначим первый буквой (И), тогда формула примет вид: Т = А + И

Для понимания существа вопроса не имеет значения, включаются ли в стоимость товара стоимость средств производства, которые ученый использует, или он вообще обходится без средств производства, поэтому стоимость средств производства в этой формуле и не показываем. Здесь нас интересует чистый процесс дальнейшего движения прибавочной стоимости (И), которая определяется конкретным трудом и в данном случае равна потребительной стоимости, так как абстрактная стоимость равна заработной плате ученого.

Как указывалось, владельцем прибавочной стоимости (И) становится общество или собственник средств производства. Однако эту прибавочную стоимость надо реализовать и, в конечном счете, она может быть реализована, если будет заложена в товары потребления и продана потребителю.

Положим, что эти знания использованы в производстве какого-либо сырья, то, разумеется, что (И) помимо всех других затрат должно также войти в стоимость сырья и таким путем реализоваться. Это новое сырье найдет себе покупателя только тогда, когда даст экономию другого сырья, либо затрат на оборудование, либо затрат живого труда. Количеством этой повсеместной экономии на определенный период времени будет реально определяться прибавочная стоимость труда ученого. В данном случае источником этой прибавочной стоимости будет не техника и не рабочий, даже если производительность труда последнего и повысилась, а труд ученого. Присвоит же себе эту прибавочную стоимость производитель сырья после его реализации потребителю. Этот кругооборот производства и реализации сырья, а значит, присвоение прибавочной стоимости теоретически может идти беспрерывно.

В другом случае новые знания ученого могут использовать в производстве техники и т.п. Тогда в стоимость этой техники будет заложена и прибавочная стоимость труда ученого (И). Реализация этой прибавочной стоимости покупателю по общим правилам произойдет тогда, когда стоимость техники будет не больше совокупной заработной платы рабочей силы, которую эта техника заменит, либо техника равноценно повысит производительность труда при расширенном воспроизводстве. Тогда прибавочная стоимость или прибавочный продукт, созданный с использованием этой техники будет результатом прошлого конкретного труда ученого, а не оставшихся рабочих и будет равно – (И).

Вероятно, чтобы покупка новой техники состоялась, продавец должен будет уступить какую-то часть (И) покупателю, здесь идет влияние рынка, что не исключает возможной реализации принципа полного присвоения (И) продавцом. Как же выглядит это практически? Будет ли новая техника стоить дороже техники старого типа? Будет ли она дороже на величину (И) или на меньшую величину?

Вполне понятно, что в технике старого типа были применены прошлые знания и реализована прибавочная стоимость (И) прошлого труда ученого, в связи с чем эти знания стали достоянием общества. Поэтому, если бы производство старой техники было продолжено сверх установленного предела, то величина ее стоимости могла бы быть ниже на величину (И), чтобы эта старая техника могла пользоваться спросом. В этом случае продавец старой техники ничего бы не терял, так как в свое время он получил (И) полностью.

Однако, в связи с прогрессом науки временной предел использования техники старого типа ограничен, поэтому ее совершенствование, требующее применения новых знаний, неизбежно. Связи с этим в стоимость новой техники будет включаться новое (И) вместо прошлого (И). Если новое (И) больше прошлого (И) тогда, возможно, на эту разность новая техника будет дороже техники старого типа. Всегда ли новое (И) будет больше прошлого (И) и как это определить? При равных условиях соотношение величин прошлого и нового (И) может быть определено соотношением производительности техники старого и нового типа. Это основа расчета, на которую могут известным образом влиять частности, скажем, металлоемкость, энергоемкость техники, улучшение условий труда, техники безопасности и т.п., но определение этих частностей дело практики, а не теории.

На протяжении истории человечества отчетливо прослеживается прогрессивное развитие техники и связанное с этим замещение прошлой (И) новым (И), но, как говорилось выше, прошлые знания не пропадают, а накапливаются как богатство в форме знаний. Это богатство проявляет себя в данном случае как рост производительной силы техники и, в конечном счете, ничего не стоит ее продавцу и собственникам средств производства. Они как собственники средств производства постоянно во все возрастающих размерах присваивают себе прибавочную стоимость, источником которой является общественное богатство в форме знаний.

Здесь показано, как техника не сама по себе, а заложенная в ней идея создает прибавочную стоимость, источником и мерой которой является прошлый конкретный труд ученых.

Не следует путать данный вывод, основанный на принципе диалектического монизма, с поверхностными утверждениями, что техника является создателем прибавочного продукта.

Подобное утверждение одного автора Маркс приводит в «Капитале»: «… так как машины, произведенные в прошлом году, теперь поступают в действие, то ясно, что в этом году продукта будет больше, чем в первом году, ибо прибавится еще продукт машин» («Капитал», т.4, ч.3, М., Политиздат, 1978г., стр.260).

Справедливо критикуя подобные утверждения, но, впадая в другую крайность, Маркс доказывал, что только труд рабочего является создателем прибавочного продукта – тем самым Маркс как материалист не желал и не мог признать, что создателем этого прибавочного продукта в диалектическом понимании является идея как результат прошлого конкретного труда.

В подтверждение вывода, что именно идея как результат прошлого конкретного труда, воплощенного в технике, является создателем прибавочного продукта, можно сослаться на множество современных производственных процессов, дающих законченную продукцию, и где может не участвовать человек, тогда как в недалеком прошлом на ее изготовление понадобилась бы не одна сотня рабочих рук.

Таким образом, результатом всего изложенного может явиться следующая формула стоимости товара: Т = (Р + Ап) + И + А + К,

где Р – есть рента, т.е. прибавочная стоимость, источником которой служит конкретный труд прошлых поколений;

Ап – абстрактная стоимость как форма одной из двух сторон прошлого труда;

И – прибавочная стоимость, источником и мерой которой служит конкретный труд ученых, изобретателей, рационализаторов и т.п. создателей новых знаний.

А – абстрактная стоимость, создаваемая абстрактной стороной живого труда работника, формой ее выражения является зарплата;

К – потребительная стоимость, условно - прибавочная стоимость, источником и мерой которой является конкретная сторона живого труда работника.

Следует обратить внимание на то, что сумма (Р + Ап) + (И) составляет стоимость сырья, техники, сооружений, технологий и т.п., при условии, что прошлое (И) меньше (И) нового, замещающему первое. В то же время необходимо ясно представлять, что (И) всегда находит свое место в стоимости товара, так как источником этой прибавочной стоимости является прошлый конкретный труд ученых, который в виде идеи всегда заложен в сырье, технике, оборудовании, технологии и т.п. Это (И) наряду с рентой присваивается собственниками средств производства.

Как видно из формулы, в стоимость товара включается не только зарплата работников, но и прибавочная стоимость, источником которой служит конкретная сторона их живого труда. Действительно, живые люди являются носителями прошлых знаний, которые они применяют в процессе конкретного труда. Этот конкретный труд как сторона живого труда наряду с другой стороной – абстрактным трудом, создает стоимость. В зависимости от уровня образования работника, его квалификации, стоимость совокупного продукта, созданного живым трудом, будет в большей или меньшей степени превышать зарплату работника остаток стоимости и составит прибавочную стоимость, источником и мерой которой служит его конкретный труд.

Эту прибавочную стоимость живого конкретного труда можно практически рассчитать и в дальнейшем учитывать как коэффициент, приняв за единицу отсчета «простой труд», «необученный труд», либо какой-то уровень обученного труда. Скажем, в СССР началом отсчета может послужить труд индивида, имеющего среднее образование.

Разумеется, что обучение требует затрат. Эти затраты в форме процента должны сами по себе давать прибавочный продукт их владельцу. Поэтому прибавочная стоимость, источником которой является конкретный живой труд, должна быть уменьшена на годовую сумму с процента этих затрат.

Прибавочная стоимость, созданная живым конкретным трудом работника, в основном, присваивается владельцем средств производства.

Сумма годовых с процента затрат на обучение фактически должна причитаться тому, кто эти затраты несет. Однако, через некоторое время эти затраты окупаются суммой годовых и начинается чистое присвоение этой части прибавочной стоимости, источником которого фактически является общественное богатство в форме приобретенных знаний, а поэтому данный прибавочный продукт должен принадлежать обществу, т.е. всем.

Б) Три формы прибавочной стоимости: рента, прибыль, процент

Мы установили, что источником и мерой прибавочной стоимости является конкретный труд. В то же время выделилось три вида конкретного труда: конкретный труд прошлых поколений, связанный с первоначальным использованием природных богатств (земли), находящихся в чьей-либо собственности; прошлый конкретный труд, связанный с выработкой и применением новых знаний; конкретный труд как сторона процесса живого труда работника.

Как было указано, конкретный труд первого вида является источником прибавочной стоимости, которую в форме ренты присваивают землевладельцы и т.п.

Конкретный труд второго и третьего вида является источником прибавочной стоимости, часть которой в форме прибыли присваивают владельцы средств производства, а в форме процента – владельцы денежных средств, участвующих в обращении.

К.Маркс возможность получения ренты связывал с тем, что цена на продукцию, скажем, сельского хозяйства, в связи с частной собственностью на землю, определяется общественно-необходимыми затратами на худших по плодородию и местоположению землях.

Так, Маркс писал: «Эта собственность (на землю – Н.Л.) служит средством к тому, чтобы поставить преграду вышеуказанному процессу (выравнивания нормы прибыли

М1

Р1= ---------- - Н.Л.), происходящему в остальных сферах производства и удержать

С + V

произведенную в этой особой сфере производства прибавочную стоимость в пределах этой же сферы, так что прибавочная стоимость делится теперь между капиталистом и земельным собственником» (Капитал, т.4, ч.2, М., Политиздат, 1978г., стр.36).

Таким образом, Маркс утверждал, что рента создается живым трудом сельскохозяйственных рабочих и удерживается в этой сфере потому, что сельское хозяйство имеет более низкое органическое строение капитала, а поэтому здесь норма прибыли выше. Данное утверждение полностью вытекало из теории трудовой и прибавочной стоимости Маркса, основанной на принципе диалектического материализма, и в силу ограниченности принципа, а значит, и самой теории, не исключало противоречия.

Это противоречие Маркс и сам не скрывает: «Различную величину, - пишет он, - земельной ренты при одинаковом вложении капитала можно объяснить только неодинаковым плодородием земельных участков» (там же, стр.37).

Это высказывание самым глубоким образом противоречит утверждению, что ренту создает живой труд сельскохозяйственного работника.

Кроме того, утверждение Маркса, что сельское хозяйство имеет более низкое органическое строение капитала также не соответствует действительности и сродни утверждению Робертуса, предлагающего исключить стоимость «сырого продукта» из определений стоимости сельхозпродукции (см. там же, стр.55).

У Маркса же согласно его теории трудовой стоимости, земля не имеет стоимости, в связи с чем не учитывается в органическом строении капитала.

Теория трудовой стоимости, основанная на принципе диалектического монизма, указывает, что земля не сама по себе, а связанные с ее использованием знания, имеют стоимость, потому стоимость этих знаний под видимостью стоимости земли должна включаться в органическое строение капитала. Эти же знания как результат конкретного

труда первого вида, конкретного труда прошлых поколений, а не абстрактный труд сельхозработников создает ренту.

Размер ренты определяется законом стоимости, который, основываясь на принципе диалектического монизма, формулируется следующим образом: на равные номинальные стоимости, участвующие в процессе обращения – равные номинальные прибавочные стоимости в форме процента и ренты, и сверх того на равную стоимость функционирующих средств производства равную предпринимательскую прибыль.

В связи с этим владельцы средств производства, выступающие также и собственниками номинальных стоимостей получают прибавочную стоимость в форме прибыли, частями которой являются процент или рента плюс предпринимательский доход.

Правомочность данного закона прибавочной стоимости будет более понятна из последующего изложения, а сейчас продолжим разговор о ренте.

В историческом процессе применения в сельском хозяйстве новых знаний, являющихся результатом конкретного труда второго вида, естественное плодородие почвы может возрастать, улучшаться его местоположение и т.п., так как земля, дороги и т.п. становятся носителями национального богатства в форме знаний. В связи с этим процессом конкретный труд второго вида перерастает в конкретный труд первого вида, который один является источником и мерой прибавочной стоимости в форме ренты. Эти процессы искусственного повышения плодородия и улучшения положения земельных участков необходимо практически отличать от естественного плодородия почв.

Дополнительная масса прибавочной стоимости, получаемая на землях искусственного плодородия, хотя и связана с перерастанием конкретного труда второго вида в конкретный труд первого вида, однако стоимость этого дохода также определяется конкретным трудом первого вида, поэтому в теоретическом плане не следует единую ренту делить на три вида: абсолютную ренту, дифференциальную ренту 1 и 2.

В поддержку такого подхода выступает и практика убывающего плодородия почвы при потребительском ее использовании (пример лесосечного земледелия), а также то, что значительный рост урожайности связан, во многих случаях, не с улучшением почв, а с развитием селекционных знаний и т.п. в сельском хозяйстве.

Как было указано, конкретный труд второго и третьего вида являются источниками прибавочной стоимости в форме процента и прибыли, последняя состоит из процента и предпринимательской прибыли.

Конкретный труд второго вида может быть в двух формах: первая форма как сторона живого труда ученого и т.п., создающего прибавочную стоимость – (И); вторая форма, как прошлый конкретный труд ученого и т.п., результат его прошлых знаний, также являющихся источником прибавочной стоимости – (И).

В связи с этим конкретный труд второго вида, с одной стороны, сродни живому конкретному труду третьего вида, с другой, перерастает в конкретный труд прошлых поколений, т.е. конкретный труд первого вида, но находящий применение во всех сферах диалектического производства.

В том значении, в котором конкретный труд второго вида перерастает в конкретный труд первого вида, он становится источником прибавочной стоимости в форме процента для номинальных стоимостей, участвующих в обороте, в связи с чем для земельных собственников этот процент получает название ренты.

В том значении, в котором конкретный труд второго вида смыкается с конкретным трудом третьего вида, он вместе с последним служит источником предпринимательской прибыли – (К), сверх процента.

Предпринимательскую прибыль получают владельцы функционирующих средств производства за счет присвоения прибавочной стоимости, источником которой служит конкретный живой труд всех работников.

Из сказанного становится понятным, почему при определении стоимости земли и стоимости других средств производства исходным пунктом для расчета берут процент, который есть не что иное, как безвозмездное присвоение прибавочной стоимости, источником которой является идеальное национальное богатство в форме знаний как результат прошлого конкретного труда. И, как указывалось ранее, номинальная стоимость, вступающая в оборот, дает возможность всем, кто является собственником этой номинальной стоимости, получать процент.

Согласно же теории прибавочной стоимости Маркса, источником процента является живой труд рабочего, а сам процент есть «цена» товара «капитал».

«Процент, - указывал Маркс, - есть отношение между двумя капиталистами, а не между капиталистом и рабочим» («Капитал», т.2, М., Политиздат, 1978г., стр.421).

И далее: «С другой стороны, форма процента придает другой части прибыли качественную форму предпринимательского дохода» (там же, стр.421).

«Одним словом, - пишет Маркс, - только в денежном капитале, в ссужаемом денежном капитале, капитал стал товаром, свойство которого самовозрастать имеет фиксированную цену, отмечаемую в существующем в каждый данный момент проценте» (Капитал, т.4, ч.3, М., Политиздат, 1978г., стр.487).

«Итак, процент, - резюмирует Маркс, - есть не что иное, как часть прибыли (которая, со своей стороны, сама есть не что иное, как прибавочная стоимость, неоплаченный труд), выплачиваемая промышленным капиталистом собственнику того чужого капитала, с помощью которого он исключительно или частично работает» (там же, стр.493).

Указывая на функцию денег и товаров как номинальных стоимостей, включенных в оборот и поэтому приносящих процент их собственникам, Маркс пишет: «…они (деньги и товары – Н.Л.) могут быть проданы как капитал и что в этой форме они представляют голую собственность на капитал, капиталиста как собственника независимо от его капиталистической формы, так что, рассматриваемые сами по себе, они представляют собой власть над чужим трудом, а поэтому самовозрастающую стоимость, и дают право на присвоение чужого труда» (там же, стр. 499).

Как указывалось выше, согласно теории трудовой и прибавочной стоимости, основанной на принципе диалектического монизма, номинальная собственность, включенная в оборот, дает не право, а возможность и не на присвоение чужого труда, а возможность безвозмездного пользования национальным богатством в форме знаний. В связи с этим не деньги становятся товаром, а скрываемая за ними возможность безвозмездного пользования национальным богатством в форме знаний. Собственник номинальной стоимости уступает эту возможность за цену, равную стоимости прибавочного продукта, источником которой является прошлый конкретный труд поколений в форме знаний.

К.Маркс также указывал на взаимосвязь процента, прибыли, ренты (см. «Капитал», т.4, ч.3, М., Политиздат, 1978 г., стр.497-499, 549), но не объяснил причину и характер этой взаимосвязи, так как в силу ограниченности своей теории ошибочно считал их источником живой труд рабочего.

Согласно же теории прибавочной стоимости с позиции диалектического монизма, рента есть другое название процента, который является также составной частью прибыли, источником же процента является идеальное национальное богатство в форме знаний. Отсюда все собственники номинальной стоимости, участвующей в обмене, эксплуатируют не рабочего, а безвозмездно присваивают общественное богатство в ущерб всем гражданам общества.

Как указывалось выше, конкретный труд третьего вида создает прибавочную стоимость, размер которой зависит от уровня образования, квалификации работника. Будь то ученый, либо конструктор, либо инженер, либо рабочий. Указывалось, что затраты, идущие на обучение работника в какой-то период времени окупаются на основе процента и затем, в общем случае, должно идти безвозмездное присвоение прибавочной стоимости, источником которой является все то же идеальное общественное богатство. В связи с этим процент с этих затраченных средств как номинальной стоимости, включенной в оборот, должен после окупаемости этих затрат, включаться в общественное материальное богатство. Если этого не происходит, то согласно закону прибавочной стоимости этот процент должен был бы получать тот, кто затрачивал средства на это обучение, будь то общество, частный собственник или сам работник. Однако не происходит и этого. А владелец функционирующих средств производства присваивает себе эту часть прибавочной стоимости в форме предпринимательской прибыли.

И уже предпринимательская прибыль, представленная Марксом как следствие эксплуатации рабочего капиталистом есть, по сути, не эксплуатация, а кража у работника, кем бы он ни был, его доли прибавочной стоимости, которую он должен был бы безвозмездно получить согласно закона прибавочной стоимости. И здесь частный собственник противостоит не рабочему, а любому работнику, класс же частных собственников противостоит не рабочему классу, а всем неимущим, существующим за счет своего труда.

Отсюда. Чем крупнее собственник, тем большую часть общественного богатства он безвозмездно присваивает себе в ущерб всем другим членам общества, в том числе, и более мелким собственникам. Присвоение же прибавочной стоимости идет во всех трех ее формах.

В) критика концепции деления труда на производительный труд и непроизводительный труд

Как видим, в отличие от теории Маркса, теория прибавочной стоимости, основанная на принципе диалектического монизма, указывает, что источником этой стоимости является не живой абстрактный труд рабочего, а конкретный труд трех видов и притом всех работников независимо от сферы применения их труда. Здесь мы подошли к критике Марксистского деления труда на производительный и непроизводительный труд. Маркс, следующим образом определял производительный труд: «Производительным является лишь такой труд, который прямо превращается в капитал» («Капитал», т.4, ч.1, М., Политиздат, 1978г., стр.400).

«Производительным трудом является … тот труд, который противопоставляет самому рабочему в виде капитала, созданные этим трудом стоимости» (там же, стр. 405).

«… производительный труд есть такой труд, который непосредственно обменивается на капитал» (там же, стр.407).

«Только тот труд является производительным, который, обмениваясь на овеществленный труд, делает возможным, что этот последний получает свое выражение в виде увеличенного количества овеществленного труда» (там же, стр.410).

«Один и тот же вид труда может быть как производительным, так и непроизводительным» (там же, стр.410).

Таким образом, согласно Марксовых определений производительного труда, многие виды труда становятся непроизводительными, скажем, в сфере торговли, услуг, управления, здравоохранения, науке и т.д. многие из этих видов труда рассматриваются Марксом как непроизводительный труд по той причине, что они не являются источником прибавочной стоимости, либо не определяются отношениями найма рабочей силы.

Такое ограниченное определение производительного труда было следствием ограниченности принципа диалектического материализма, на котором основывается теория трудовой и прибавочной стоимости Маркса.

Согласно теории трудовой и прибавочной стоимости, основанной на принципе диалектического монизма, все виды труда во всех сферах диалектического производства, в силу того, что всякий труд имеет конкретную сторону, являются источником прибавочной стоимости, если результат этого труда – благо как в идеальной, так и в материальной форме становится товаром.

В то же время с позиции диалектического монизма не имеет значения в таком случае, существует ли договор найма рабочей силы или собственник применяет только свой труд. Достаточно, что результат этого труда самого собственника становится товаром, а в связи с этим этот собственник вступает, прежде всего, в товарно-денежные отношения со всем обществом и безвозмездно присваивает его богатство в форме знаний, выражающегося в материальной форме как прибавочный продукт.

Таким образом, теория трудовой и прибавочной стоимости, основанная на принципе диалектического монизма, производительным трудом называет труд, который производит товары и создает прибавочную стоимость. Поэтому, скажем, труд военнослужащих и т.п. не может быть признан производительным, так как не производит товаров.

Интересным может быть и рассмотрение деятельности, связанной с приобретением знаний в процессе обучения. То, что это конкретный труд третьего вида отрицать нельзя, поэтому обучающийся должен, в большинстве случаев, получать зарплату. Однако эти накопленные знания не выступают как товар, в связи с чем данный труд является непроизводительным трудом, а все средства, идущие на обучение, считаются затратами.

Согласно диалектической теории трудовой и прибавочной стоимости, в тех случаях, когда обучение ведется за счет средств общества, все работники как обучающиеся, так и приступившие к работе после обучения должны получать, по - возможности, одинаковую заработную плату, так как создаваемая этим живым трудом прибавочная стоимость должна принадлежать обществу.

На этом можно закончить рассмотрение диалектической теории трудовой и прибавочной стоимости, основанной на философском принципе диалектического монизма. Поскольку данный философский принцип является абсолютным, постольку и теория трудовой и прибавочной стоимости является всеобщей, то есть истинной для всех общественно-экономических формаций, использующих товарно-денежные отношения.

Г) Некоторые практические рекомендации, основанные на диалектической теории трудовой и прибавочной стоимости

Учитывая диалектическую взаимосвязь науки и практики, следует указать на некоторые практические выводы, которые вытекают из данной теории для капиталистического и социалистического обществ. Такое практическое развитие выводов данной диалектической теории трудовой и прибавочной стоимости для социализма мной сделано в работе «Некоторые размышления по поводу эффективности общественного производства», которая, однако, по понятным причинам опубликована не была. Поэтому здесь укажу на важнейшие из этих практических выводов:

Самое главное, чтобы было обеспечено свободное развитие как технических, так и общественных наук и свободное внедрение их результатов в практику, учитывая, что наука при диалектическом понимании является единственным источником общественного богатства.

Должен быть осуществлен переход на полное общественное содержание, воспитание и образование несовершеннолетних и обучение совершеннолетних за счет средств общества, с выплатой последним зарплаты. Данные мероприятия позволят осуществить переход к принципу выплаты равной зарплаты за равное расходование абстрактного труда (рабочей силы) на основе единого общественного норматива. Это создаст условия, благодаря которым каждый сможет заниматься тем трудом, к которому он больше всего способен и который приносит ему большее удовлетворение.

Должна быть отменена выплата процентов по вкладам граждан, так как присвоение сумм по этим процентам есть безвозмездное пользование национальным богатством в ущерб неимущим. Следовало бы даже ввести плату за услугу по хранению вкладов и за производство операций, связанных с коммунальными платежами. Однако, в связи с массовостью и дальнейшим ростом этих услуг, затраты на них можно отнести к общественным фондам потребления.

В основе всех практических выводов для капиталистического общества лежит теоретическое обоснование, что собственник номинальной стоимости, включенной в оборот и владельцы функционирующих средств производства получают прибавочную стоимость в форме процента – ренты и предпринимательской прибыли за счет безвозмездного пользования национальным богатством в ущерб менее имущих и неимущих. Поэтому задача состоит в том, чтобы поставить преграду этому безвозмездному обогащению более имущего за счет менее имущего или неимущего. Эта задача может быть решена различными путями и притом не обязательно путем экспроприации частной собственности.

Установление такой преграды является кровным интересом всех граждан капиталистического общества, независимо от их имущественного положения, за исключением самых крупных собственников. В связи с этим можно предложить следующие возможные мероприятия.

Все граждане, учитывая их кровную заинтересованность, должны проявить солидарность, отказаться от процента и добиться монополизации банковского дела и т.п.

С тем, чтобы лишить возможности безвозмездного обогащения владельцев функционирующих средств производства за счет предпринимательской прибыли для этого должна быть проведена монополизация торговли.

В определенный период времени произойдет накопление общественных денежных средств, которые общество сможет направить на возмещение частным собственникам номинальной стоимости средств производства и тем самым к общественной собственности на них.

Эти мероприятия могут быть проведены как основа программ политических партий капиталистических стран, если эти партии действительно стремятся к построению диалектического общества.

Разумеется, примером к этому должны служить ведущие социалистические страны, если они смогут в ближайшее время провести указанные для них мероприятия. А для этого, прежде всего надо признать философский принцип диалектического монизма и основанную на нем теорию прибавочной стоимости. Восторжествует ли в ближайшее время Диалектика – Разум - Прогресс покажет практика.

Апрель 1986 г. г. Тосно, Ленинградской области